Михаил Щербаков - Кино-метро
КИНО-МЕТРО
Когда, закончив школу, я расстался с Подмосковьем
и в техникум столичный поступил, набравши балл,
я к новой жизни, жертвуя здоровьем (ежечасно),
тропою просвещенья зашагал.
Была тропа терниста, но зерниста.
За курсом курс отважно просвещался я. И вот
мне выдали диплом специалиста (тёмно-синий)
и вытолкали в люди из ворот.
Я отпуск получил и отпускных - не помню, много ль,
и резво мог на родину катиться кувырком,
в село, чтоб там расхаживать как гоголь (две недели),
селянкам демонстрируя диплом.
Домой, где ждали роща и пригорок,
родня в ассортименте и компот из ревеня...
Но я пошёл в кино на 10.40 (про индейцев).
И там диплом украли у меня.
Стервятник незадачливый, щипач, дитя притона,
должно быть, полагал, в когтях добычу унося,
что будет с этим он куском картона (шесть на девять)
допущен в кладовые все и вся.
Он думал, что теперь он обеспечен,
что корочка моя сильней отмычек воровских.
А в ней негромко значилось: диспетчер (нормировщик).
И радуг не сияло никаких.
Потом его, конечно, заметут на левых ксивах.
Об клетку станет биться он, как море о причал.
В суде опять же спросят о мотивах (злодеяний).
И он смолчит. А я бы не смолчал.
Сказал бы я и судьям и защите:
виновны - ваша власть, и ваш закон, и сами вы!
Сказал бы: поздравляю, получите (распишитесь).
И стал бы достоянием молвы.
Но в тот момент я был скорей сырьём для психиатра,
когда свою пропажу обнаружил на свету -
и слепо вдоль афиш кинотеатра («Буревестник»)
сомнамбулой поплёлся в пустоту.
Коварнее индейцев и индеек,
судьба, чему учила ты меня такой ценой?
От ужаса полдня за пять копеек (под землёю)
проездил я тогда по кольцевой.
Разжалован, повержен, сокрушён, обезоружен,
за поручень держась и холод чувствуя в груди,
я знал, что никому теперь не нужен (в новой жизни).
И бездна открывалась впереди.
Туда, где aut bene aut nihil,
несла меня подземка, грохоча как барабан.
Зачем её построил граф Клейнмихель (Каганович)?
Зачем он не построил кегельбан?
...Прерывист мой дальнейший след, свидетельства сумбурны,
молва разноречива. Говорили, например,
что я потом с эстрады пел ноктюрны (на два forte),
успех имел и даже прогремел.
Не то потом я сделался магистром,
не то магнатом даже - версий всех не увязать.
Известно, что метро осталось быстрым (как и прежде).
А больше я не знаю, что сказать.
2004
Версия для печати
Когда, закончив школу, я расстался с Подмосковьем
и в техникум столичный поступил, набравши балл,
я к новой жизни, жертвуя здоровьем (ежечасно),
тропою просвещенья зашагал.
Была тропа терниста, но зерниста.
За курсом курс отважно просвещался я. И вот
мне выдали диплом специалиста (тёмно-синий)
и вытолкали в люди из ворот.
Я отпуск получил и отпускных - не помню, много ль,
и резво мог на родину катиться кувырком,
в село, чтоб там расхаживать как гоголь (две недели),
селянкам демонстрируя диплом.
Домой, где ждали роща и пригорок,
родня в ассортименте и компот из ревеня...
Но я пошёл в кино на 10.40 (про индейцев).
И там диплом украли у меня.
Стервятник незадачливый, щипач, дитя притона,
должно быть, полагал, в когтях добычу унося,
что будет с этим он куском картона (шесть на девять)
допущен в кладовые все и вся.
Он думал, что теперь он обеспечен,
что корочка моя сильней отмычек воровских.
А в ней негромко значилось: диспетчер (нормировщик).
И радуг не сияло никаких.
Потом его, конечно, заметут на левых ксивах.
Об клетку станет биться он, как море о причал.
В суде опять же спросят о мотивах (злодеяний).
И он смолчит. А я бы не смолчал.
Сказал бы я и судьям и защите:
виновны - ваша власть, и ваш закон, и сами вы!
Сказал бы: поздравляю, получите (распишитесь).
И стал бы достоянием молвы.
Но в тот момент я был скорей сырьём для психиатра,
когда свою пропажу обнаружил на свету -
и слепо вдоль афиш кинотеатра («Буревестник»)
сомнамбулой поплёлся в пустоту.
Коварнее индейцев и индеек,
судьба, чему учила ты меня такой ценой?
От ужаса полдня за пять копеек (под землёю)
проездил я тогда по кольцевой.
Разжалован, повержен, сокрушён, обезоружен,
за поручень держась и холод чувствуя в груди,
я знал, что никому теперь не нужен (в новой жизни).
И бездна открывалась впереди.
Туда, где aut bene aut nihil,
несла меня подземка, грохоча как барабан.
Зачем её построил граф Клейнмихель (Каганович)?
Зачем он не построил кегельбан?
...Прерывист мой дальнейший след, свидетельства сумбурны,
молва разноречива. Говорили, например,
что я потом с эстрады пел ноктюрны (на два forte),
успех имел и даже прогремел.
Не то потом я сделался магистром,
не то магнатом даже - версий всех не увязать.
Известно, что метро осталось быстрым (как и прежде).
А больше я не знаю, что сказать.
2004
Версия для печати
Ещё тексты песен