Неизвестность - XXI Век
Вроде как обычный человек,
Мои ноги злостно топчет 21ый век.
Я из тех людей, кто проходит мимо,
Но подам воды, если присушило.
Не в поисках аплодисментов, славы и салютов,
Меня привлекают нереальные замуты.
Когда бежишь с десяткой веса на торпеде,
Время словно остановилось на этом белом свете.
И ты несешься по городу героем,
Оглядываясь словно на тебя напала паранойя.
Не боясь уехать на трамвае номер 307,
Хотя знаешь, если будет облава фортанет не всем.
Осы рано напасут, хотят совершить суд,
Но я этим бесам еще не раз на фуражку нассу.
У старшиков на районе был самый злой падаван,
Морозились вымутить полку, я мог вымутить хграмм.
И было очень похуй на всех мусариос,
Этих рук около пол Киева, по правилам
Арабы дуют-дуют там на пирамиде,
Но мы на парадном наслаждаемся краєвидом.
Это наши, бетонные районы,
Босота с крыши ссыт на Мусорской лифей и их погоны.
Это обычная свота несется с патриота,
В надежде шо сегодня примут хоть кого-то.
Но как не крути будет борода,
Ведь псы ни коты, не знают тайные ходы.
Мафон на чердаке держится налегке,
Наглая улыбка крутится, крикет в правой руке.
Раздаётся нехуевой крик, за спиной никто иное,
Как подельник уебался головой.
Мы не растерялись, хапай его под руки,
Слышу черти орут: «Стой, сука!».
Шо-шо? Стой, сука!
Шо-шо? Стой, сука!
Шо-шо? Стой, сука!
Шо ты, чё ты там Вася там бизаешь?
Стой, сука, блядь!
Слышишь?
Слышь, бесый сан, на груди набитая оса,
Я ушел в бега, а ты безмозглый царь,
Вместе со своим пузатым капитаном.
У него обоссаные усы, а у тебя ебало.
Ты думал поймают с Киева, гандон,
Но к таким раскладам ты не был готов.
Ты думал поймают с Киева штрихов,
Мусор, не гони итог давно знаком.
Версия для печати
Мои ноги злостно топчет 21ый век.
Я из тех людей, кто проходит мимо,
Но подам воды, если присушило.
Не в поисках аплодисментов, славы и салютов,
Меня привлекают нереальные замуты.
Когда бежишь с десяткой веса на торпеде,
Время словно остановилось на этом белом свете.
И ты несешься по городу героем,
Оглядываясь словно на тебя напала паранойя.
Не боясь уехать на трамвае номер 307,
Хотя знаешь, если будет облава фортанет не всем.
Осы рано напасут, хотят совершить суд,
Но я этим бесам еще не раз на фуражку нассу.
У старшиков на районе был самый злой падаван,
Морозились вымутить полку, я мог вымутить хграмм.
И было очень похуй на всех мусариос,
Этих рук около пол Киева, по правилам
Арабы дуют-дуют там на пирамиде,
Но мы на парадном наслаждаемся краєвидом.
Это наши, бетонные районы,
Босота с крыши ссыт на Мусорской лифей и их погоны.
Это обычная свота несется с патриота,
В надежде шо сегодня примут хоть кого-то.
Но как не крути будет борода,
Ведь псы ни коты, не знают тайные ходы.
Мафон на чердаке держится налегке,
Наглая улыбка крутится, крикет в правой руке.
Раздаётся нехуевой крик, за спиной никто иное,
Как подельник уебался головой.
Мы не растерялись, хапай его под руки,
Слышу черти орут: «Стой, сука!».
Шо-шо? Стой, сука!
Шо-шо? Стой, сука!
Шо-шо? Стой, сука!
Шо ты, чё ты там Вася там бизаешь?
Стой, сука, блядь!
Слышишь?
Слышь, бесый сан, на груди набитая оса,
Я ушел в бега, а ты безмозглый царь,
Вместе со своим пузатым капитаном.
У него обоссаные усы, а у тебя ебало.
Ты думал поймают с Киева, гандон,
Но к таким раскладам ты не был готов.
Ты думал поймают с Киева штрихов,
Мусор, не гони итог давно знаком.
Версия для печати
Ещё тексты песен